Ниндзя в тени креста - Виталий Гладкий

– Действие не всегда должно опережать мысль, как гласят каноны ниндзюцу, – неожиданно раздался голос позади; он был мягок и доброжелателен. – Хотя твоя невозмутимость перед надвигающейся угрозой и готовность к немедленному отпору похвальны, юный синоби, но будь у меня дурные намерения, я преспокойно мог убить тебя издали, к примеру, из лука или фукибари[6].

При этих словах раздался мелодичный звон. Ямабуси, горный отшельник! Они путешествовали, держа в руках посох с колокольчиками – бутоку-дзё. Чтобы бесшумно приблизиться к Гоэмону вплотную, ямабуси зажал колокольчики в ладони. Зачем он это делал, можно было только гадать.

Ямабуси – их называли «спящие в горах» – были желанными гостями в любой деревне или крестьянской семье, где они творили заклинания у ложа больного с целью изгнания из его тела злых духов, которые принесли болезнь. Ямабуси могли вызывать дождь, столь необходимый в засушливое время года, или усмирять разбушевавшуюся стихию. Они врачевали души простолюдинов, а также их тела с помощью различных мазей и травяных настоек. Горные кланы острова Хондо считали «спящих в горах» мудрецами, наделенными большими знаниями.

А еще ямабуси были наставниками синоби по части воинских искусств, которыми они владели в совершенстве. Но свои знания горные отшельники передавали только избранным. Гоэмону было известно, что в его деревеньке лишь Учитель сподобился высокой чести обучаться ниндзюцу у «спящего в горах». Он обладал знанием поражения смертоносных точек на теле человека как никто другой. Кроме того, Учитель владел гипнозом и даже мог пользоваться самым высшим оружием ямабуси – смертоносным проклятием. Однако на памяти мальчика Учитель еще ни разу не применил свои сверхъестественные знания, и Гоэмон знал, почему: такие проклятия в основном предназначались изменникам, которые среди синоби рода Хаттори были большой редкостью.

Гоэмон не ответил ямабуси. Ему было не до разговоров. Волнение, которое он испытывал, пока приближался отшельник, забрало у него много сил, и теперь мальчик с ужасом почувствовал, что еще немного – и его и так не очень устойчивое равновесие нарушится. Тогда он или свалится в пропасть, на острые камни, или станет предметом насмешек своих сверстников, если ему удастся отскочить от края ущелья. Ведь приказ Учителя – закон, и лучше умереть, чем его нарушить.

Видимо, ямабуси понял состояние мальчика, потому что Гоэмон вдруг ощутил, как его тело словно обдало жаром снаружи, отчего боль в икроножных мышцах куда-то ушла. А затем он снова услышал властный голос горного отшельника:

– Сосредоточься! Представь, что ты не человек, а скала. Ее устойчивость не могут нарушить ни землетрясения, ни бури. Твоя нога вросла в камень, спокойствие и невозмутимость древней горы вошли в твое тело и ничто не может повлиять на твой покой…

Слова отшельника лились плавно, завораживая мальчика. Он и впрямь почувствовал себя несокрушимой скалой, сросся с камнями. А ямабуси продолжал говорить. Магии ниндзя, о которой шла речь, юных синоби начинали обучать лишь тогда, когда они становились полноправными членами семьи. Но Гоэмон был очень смышленым, а его отец считался одним из лучших тэйсацу – лазутчиков клана, поэтому мальчику в какой-то мере был понятен смысл речей «спящего в горах».

Отец торопился обучить сына всему, что знал сам, потому что жизнь синоби редко бывает длинной. Свои знания, по совету отца, Гоэмон скрывал даже от Учителя, но благодаря им он преуспевал в обучении и считался подающим большие надежды. Особенно хорошо Гоэмон развил зрительную память.

Поздним вечером, когда Гоэмон приходил домой после окончания занятий, отец зажигал коптилку, раскладывал на чайном столике различные предметы и прикрывал их платком. Затем платок поднимался на несколько мгновений, и когда он возвращался на место, Гоэмон должен был без запинки перечислить все то, что лежало на столике под платком. Сначала предметов было не больше десяти, но со временем их число увеличивалось до нескольких десятков. А когда Гоэмон научился читать и писать, он с необычайной легкостью за очень короткое время запоминал и мог воспроизвести все иероглифы, начертанные на длинном свитке васи – бумаги из прочных волокон коры «бумажного дерева». Вскоре его наметанный глаз начал безошибочно «срисовывать» рельеф местности и отмечать малейшие изменения в окружающей обстановке. Для синоби-лазутчика это было жизненно важно – чтобы не угодить в ловушки, расставленные врагами.

Наконец ямабуси появился в поле зрения Гоэмона. Он устроился над самим обрывом, на камне, который чудом держался на скальном выступе. Со стороны казалось, что эта каменная глыба свалится в пропасть от малейшего толчка, но тело отшельника словно было сделано из пуха. Он легко, непринужденно и совсем безбоязненно (будто не замечая пропасти в полушаге) опустился на камень и, опершись о свой посох, стал наблюдать за мальчиком. Ямабуси молчал; все, что было нужно, горный мудрец сказал и теперь лишь наблюдал, как подействовали его слова на юного синоби.

Гоэмон узнал его. Когда он был совсем маленьким, этот горный отшельник, великий мастер ниндзюцу, навещал их деревеньку. Как раз тогда один из самых уважаемых и опытных лазутчиков клана получил во время исполнения задания практически смертельное ранение и только благодаря железной воле и немыслимой стойкости все-таки сумел добраться домой, чтобы умереть в кругу родных и близких. Собравшиеся оплакать знаменитого синоби были потрясены до глубины души, когда ямабуси вышел из дома, где на смертном одре находился раненый, и буднично сказал: «Через две недели он встанет на ноги, а спустя месяц будет прыгать по скалам, как горный козел».

С тем он и ушел, вернулся в неприступные горы, – туда, куда не могли пробраться даже самые смелые и опытные лазутчики сёгуна. А раненый и впрямь спустя месяц крепко встал на ноги, с помощью горного старца чудом избежав встречи с Дзигокудаю, владычицей загробного мира. Впрочем, не исключено, что лазутчики (чаще всего синоби из не очень известных школ ниндзюцу, нанятые сёгуном для такой неблагодарной миссии) все же находили пути к пещерам и горным пагодам[7] ямабуси, да вот только ни один из них не вернулся обратно, чтобы показать туда дорогу войскам своего нанимателя.

«Спящему в горах» уже стукнуло немало лет. Он был седым, как лунь, а свои длинные волосы, спрятанные под амигасой, конической шляпой, изготовленной из рисовой соломы, ямабуси заплел в толстую косу. Гоэмон сомневался, что это он сделал только для удобства – чтобы волосы не мешали пробираться через густые кустарники. Скорее всего, в конец косы был вплетен очень острый клинок – страшное оружие мастеров ниндзюцу. Ямабуси мог одним резким поворотом головы хлестнуть косицей по горлу ничего не подозревающего врага и перерезать ему сонную артерию.